creativeНепривычно, непривычно и чертовски приятно, начинать субботнее утро с прослушивания лекций А.С. Немзера. Всё бы хорошо, да только между лекциями ваш покорный слуга и его однокурсница Настя столкнулись с суровой реальностью. Попробую рассказать в картинках. Заранее извиняюсь за их ужасное качество - сделаны с телефона(не самого дорогого). Поехали...
Утреца на кафедре близ Няйтусе
Замечательные лекции замечательного А.С. сподвигают филологов русских на творчество. Множество замыслов(от цветочка до мордашки) перебирается в ходе "творения". И наконец оно готово...
Меркнут все радости бытия, а сама жизнь становится бесцветной, когда радостные и беспечные филологи сталкиваются с этой дверью. Дверь эта пугает их, заставляет коленки дрожжать, а мысли путаться...
И уже серьёзным, серым взглядом смотрит молодой филолог на недавнее живое своё творение. И уже грустные мысли не покидают его. Одна из них особенно назойливая - среда. Час контрольной работы....
И тяжело приходится филологам. И меняет их эта дверь до неузноваемости, и есть что-то страшное в их пасмурных лицах....
И смотришь ты на эти лица и думаешь: "Да неужели же не найдётся никого, кто смог бы наказать эту дверь за её злодеяния. Неужели так и будет она беспрепятственно отнимать главное, что есть молодых филологов - задор, скопленный в течение всех 12-и лет школы. Каждый день - крупинка за крупинкой - копится это всё в душах молодых филологов и в один злосчастный миг...."
Но нельзя пройти мимо этой двери, protoze velice zajimave a dulezite тайинство происходит за дверью этой...
Но заканчиваются эти мучительные 30 минут и входит снова молодой филолог в аудиторию к А.С. и расцветает снова жизнь яркими красками и хочется слушать, конспектировать и читать, читать, читать...
И через каких-то полтора часа смотришь с грустью на часы и думаешь: "Андрей Семёнович, дорогой вы наш, приезжайте снова. Снова заворожите нас, увлеките".
И смотрит на всё это с тоской М.Ю. и думает о том, что....впрочем, откуда нам, смертным, знать о том, что думает себе великий классик. Нам остаётся лишь на тройке собственной фантазии объезжать те литературные земли, что он и иже с ним оставили нам. Аминь!
