excited
Имя Анны Керн осталось в истории благодаря Пушкину, посвятившему ей одно из лучших своих лирических стихотворений («Я помню чудное мгновенье…») и ее мемуарам, в которых перед читателем не только живым, непосредственным, настоящим предстает поэт и его окружение, но и воскресает век, ровесницей которого (1800-1879) была сама А.П.
Для литературы и музыки наиболее ценны воспоминания Керн о Пушкине, Дельвиге, Глинке и других ярких личностях XIX века, которых Анна Петровна изображает любовно, трепетно, с лаской, отдавая должное их талантам и человеческими качествам, уже тогда понимая их значение для культуры.
Меня же поразила и огорчила история жизни самой Керн, урожденной Полторацкой: дворянка, получившая хорошее образование, тонкая, думающая и много читающая (с пяти лет) девочка, взращенная в провинции и мечтающая о праздничной жизни в столице, в 16 лет по воле самодура-отца выдается за 52-летнего старика-генерала... И все - радость и свет жизни меркнут для нее, вынужденной почти десятилетие мотаться за сухим и деспотичным мужем-солдафоном по гарнизонам (Елисаветград, Дерпт, Псков, Старый Быхов, Рига), рожать нелюбимых детей от ненавистного ей человека, вариться в грубой среде военных. Знакомство и дружба с Пушкиным и другими образованными и талантливыми людьми становятся для Керн отрадой, отдушиной, наградой за страдания. А позже она влюбляется в своего троюродного брата Маркова-Виноградского. Разница в возрасте (она старше на 20 лет) в этот раз не мешает счастью - они живут очень бедно, но в любви и согласии.
Главы "Воспоминания о Пушкине", "Воспоминания о Пушкине, Дельвиге и Глинке", "Дельвиг и Пушкин" читаются легко, но увлекательнее всего часть "Из воспоминаний о моем детстве" - какой уютный мягкий слог, теплый тон, какие диковинные портреты и образы минувших дней, какое буйное и разнородное фамильное древо. А вот "Дневник для отдохновения" невозможно читать без боли в сердце - 40 "нумеров"-писем к тетке, отправляемых в течение двух месяцев 1820 года, ужасают тем, в какой атмосфере приходится жить двадцатилетней девице, доведенной ревнивым, неумным, черствым стариком-мужем до того, что она мечтает о начале войны, которая могла бы избавить ее от мук.
Впервые в жизни мне захотелось снять кино. Могла бы получиться прекрасная драма: дама почтенных лет, некогда красивая и многим кружившая головы, вспоминает о своей жизни - о счастливом детстве, о жестокой бабке, о расточительном отце, авантюры которого раз за разом доводят семью до разорения, о несчастной затворнической жизни с первым мужем, в доме которого к ней приставлен "сторож" (его племянник, столь же жуткий, как и генерал Ермолай Керн, воевавший еще под началом Суворова, отличившийся в войну 1812 года), о встречах с Пушкиным и блестящими людьми его круга, об увлечениях и светской жизни, о радостной, но стесненной крайней нуждой жизни со вторым мужем (иногда доходило до того, что Анна Петровна вынуждена была продавать самые дорогие свои реликвии - письма Пушкина, по 5 рублей за штуку),А закончить "фильм", конечно, нужно легендой про последнюю встречу Анны Петровны с Пушкиным: "Существует версия, что гроб Анны Керн повстречался с памятником Пушкину, который ввозили в Москву к Тверским воротам. По другой версии, Анна Петровна незадолго до смерти из своей комнаты услышала шум, вызванный перевозкой огромного гранитного постамента для памятника Пушкину, и, узнав, в чем дело, сказала: «Ну, слава Богу, давно пора!»
