
В последнее время в российском кинематографе наметилась новая тенденция - переснимать, причем чуть ли не покадрово, известные и успешные зарубежные проекты. Так появились наши аналоги «Родины» и «Налета», «Преступление», а скоро выйдет и «Мост». Кого-то это расстраивает, кого-то радует. Я отношусь к этому спокойно: это общемировая практика, те же американцы, на которых многие в плане киноиндустрии хотели бы равняться, давно заимствуют нашумевшие сериалы - от Израиля до Великобритании и Дании.
Скандинавское «Убийство» (Forbrydelsen) мне в свое время понравилось до жути, а потому смотреть российскую версию долго не решался, боясь разочароваться. И едва увидев обаятельно улыбавшуюся своими милыми ямочками Дарью Мооз на месте мрачноватой и замкнутой Сары Лунд (Софи Гробёль) я подумал: "Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу". И, как это часто со мной бывает, поторопился и вынужден был позже сознаться, что ошибся.
Когда имеешь дело с хорошо известным тебе сюжетом, особенно в случае с детективом, где важнее всего вопрос "Кто же убийца?", нужно уметь придумать себе интригу. Для меня главным было решить для себя - получится у наших справиться с тяжелым материалом, где так много всего - и всеобъемлющее горе родителей, и сложные человеческие отношения, и грязная политика, и непутевая жизнь следователей, разлетающаяся на куски из-за страшной работы.
Я следил больше за тем, как сделан сериал, чем за тем, про что он. Некоторое время мне удавалось сохранять хладнокровие, но потом меня зацепило и даже накрыло в эмоциональном плане: то ли я настолько экзальтирован, то ли создатели адаптации сумели заинтриговать даже тех, для кого история не нова, а драма и все ключевые коллизии известны наперед.
«Преступление» сделано максимально близко к оригиналу, в нем есть ряд интересных решений, обусловленных различиями в культуре, в восприятии, но главные достоинства все же синонимичны с теми, которые я выделял для себя, знакомясь с расследованием убийства Нанны Бирк Ларсен.

Во-первых, это актерская игра. Многие справились со своими ролями, но особенно порадовал Смоляков, умеющий, может быть, как никто другой держать эмоции при себе, нагнетая, аккумулируя ярость и гнев, чтобы однажды обрушить это все на зрителя в момент наивысшего напряжения. И Мороз, и Чернышов (Ларс Миккельсен) уступают оригинальным персонажам, но не портят дела. Прилучный играет "мажора", но он настолько органичен в кадре по своей природе, что от него трудно требовать чего-то иного.
Во-вторых, локации. Виды Калининграда, который не спутаешь ни с одним городом России, все эти западные лофты, жилые и рабочие помещения с кирпичными стенами, угрюмая и красивая архитектура, подаваемая часто с необычных ракурсов за счет дронов и прочих приспособлений, формируют особое настроение, атмосферу, удачно работают на общую стилистику сериала. Это, конечно, не загадочный и таинственный Копенгаген, который буквально пленяет, но тоже хорошо.
В-третьих, пристальное внимание к изображению убитых внезапной потерей дочери родителей. Знаю, что кого-то коробит такая зацикленность на всех деталях похоронного ритуала. Это очень больно (даже смотреть, не говоря уже о переживании), но это жизнь, это жизнь, в которую беспардонно вторгается смерть, накладывая отпечаток на все и на всех, сминая, подавляя, терзая, заставляя думать, что дальше жить невозможно. И все это очень сильно здесь показали.
XXI-й век изменил отношение к сериалам. С этим словом больше не ассоциируются "мыльные оперы". В этом формате снято уже множество культовых мощнейших историй. И адаптации чужого - это всего лишь шаг вперед в развитии этого продукта. Если последующие шаги будут такими, как «Преступление», у российских сериалов хорошие перспективы.
8 из 10