blahПо моим ощущениям, между любимым мною Гоголем и Достоевским при том, что оба обличают человеческие пороки, есть существенная разница: Гоголь выводит портретную галерею "свиных рыл", используя где иронию, где сатиру, где гротеск и фарс; у Достоевского же голая натура, даже не натура - нутро, в котором копошится постоянно что-то грязное и низкое, низменное даже. Гоголь рисует отвратительные объемные фигуры, Достоевский вываливает наружу еще более отвратительные внутренности своих типов. Меня постоянно не покидает ощущение какого-то копошения в людских пороках. Гоголь от них словно дистанцируется, Достоевский словно получает удовольствие от подобной, липнущей к его прозе физиологии.
Гоголь - портретист, Достоевский - психолог, вооруженный скальпелем и препарирующий каждый раз не только тело, но и ум пациента. Степень погружения Достоевского в центр человека меня постоянно пугает, потому что он вытаскивает на свет божий такое, чего о себе и не подозреваешь, а потом, пусть и брезгливо морщась, соглашаешься - да, есть такая страстишка за мной. В этом смысле Гоголь подводит читателя к зеркалу и указывает на "кривую рожу", Достоевский вместе с зеркалом ныряет в человека и оттуда являет ему "кривую душу". Это страшно.
В романе "Униженные и оскорбленные" Достоевский сталкивает два мира - богатых и бедных. Мерзкие люди есть и среди тех, и среди этих (и Достоевский детально анализирует природу каждой отдельно взятой мерзопакостной душонки) но автору "бедные" все же ближе, потому они, даже будучи униженными, оскорбленными, растоптанными, умеют сохранить лицо и достоинство. Многое, впрочем, в "бедных" не нравится автору - и их гордость, перетекающая в гордыню, и непримиримость, и упрямство, и ожесточенность.
Принято считать, что князь Валковский - самый отвратительный герой этого произведения, и в тексте этому неоднократно находится подтверждение. Можно еще назвать не умевшего простить дочь Смита. Однако мне гаже всех Алеша. Я совершенно не увидел в нем никакого благородства, никакой честности: ветреный, безвольный мальчишка. Безволие, я по себе это хорошо знаю, самая ужасная черта - она губит все самые благие намерения души.
По-моему, отсюда растут ноги знаменитой булгаковской фразы "Никогда ничего не просите у тех, кто сильнее вас". Чуть иначе, но ровно о том же говорила мать Нелли перед смертью: будь бедной, проси милостыню, но никогда не ходи к ним.
Безусловно, сильная вещь, но очень уж предсказуемая - где-то с середины, если не раньше, все понятно наперед. А когда нет интриги, чтение Достоевского становится еще невыносимее.
При всей моей нелюбви к Достоевскому, чтение это из разряда необходимых, конечно.
