Дяденьку звали Женя. Сильно подпитую тетеньку - Алла.
- Алка! - подруга тетеньки, с двумя сетками наперевес, отдалилась от магазина, от этой уличной романтики, и из своего прекрасного далека зазывала Аллу.
Алла не реагировала. Доев мороженное, она начала Евгения обнимать, все больше и больше на нем повисая. Евгений стоически переносил все эти тяготы бытия и о чем-то непринужденно болтал с нечленораздельно что-то мычавшей в ответ Аллой.
И все же Алла собралась после десятого подругиного окрика, и игриво-устало ворочая языком, объявила, скорее не своему нежному другу, а всем свидетелям этой лирической композиции:
- Так, значит, в среду, в два?
- Да, да, - спешил заверить Аллу наш Евгений.
- А сегодня что у нас, - почти театральным взглядом обводя всех присутствующих, полюбопытствовала Алла, - суббота?
- Понедельник, - выдавил из себя сидевший тут же рядышком приличного вида наркоман.
- Вторник, вообще-то, - внес ясность неудачливый мужчинка, минутами ранее пытавшийся стрельнуть у нас "мелочовки" на пиво.
И тут на миг показалось, что эти четверо - подпитая Алка, пылкий и терпеливый Евгений, приличного вида наркоман и подержанный мужчинка - театральная труппа, мастерски вжившаяся в роли. Увы. Это труппа, но не актеров, а фриков, в свое фрикство скатившихся и свой образ жизни выбравших.
На этом, впрочем, представление не кончилось. Алка еще несколько раз бегала к своей время от времени взрывавшейся подруге, чтобы "занять" мелочи для Евгения и его товарищей. Подруга потом махнула на Алку рукой и, переваливаясь с одного бока на другой, удалилась, гордо неся себя, свои сумки и свое недовольство Алкой.
А Алка и Евгений долго еще стояли, обнявшись и переспрашивая друг друга:
- Значит, в понедельник?
- Нет, в среду же, Ал.
- Ах да.
- В час тогда?
- Нет, в два, Евгений.
Наконец, Алла, довольная тем, что обзавелась спутником, отправилась по следу подруги. А Евгений, под одобрительные комментарии - "молодец, Жека, бабенку нашел" - с трудом переставляя ноги от какой-то невесть почему его, такого молодца, скрутившей болезни, направился к месту своей первоначальной стоянки.